Не стоит искать себе проблемы - они найдут тебя сами. Простое житейское правило, в справедливости которого  Вик убеждался неоднократно. В очередной раз  оно получило подтверждение  совсем недавно, три дня назад. У нашедшей его проблемы по имени Мери Гейт были ярко-синие глаза, смоляные косы и полудохлая пегая кобыла. Судя по характерным чертам лица, названное имя  было не настоящим. Как, похоже, и возраст. Девчонка сказала, что ей семнадцать, но выглядела  она совсем ребенком: можно было предположить, что два-три года она точно прибавила.

Проблема как-то очень ловко поднырнула ему под локоть, когда он нетвердой походкой вышел из салуна. Дело было в каком-то очередном городишке  - таком же дрянном, как и салун, и виски, который  в нем наливали.  Только благодаря  помощи этой малявки Вик не свалился посреди улицы. Кажется, он даже поблагодарил ее за  это. А наутро трижды проклял сам себя, потому что, как выяснилось, спьяну пообещал девчонке проводить ее  до Дэдвуда, куда она направлялась к какой-то дальней родне после смерти родителей. Он, конечно, попробовал отказаться, но синие глаза вдруг потекли соленой влагой, и Вик, больше всего на свете ненавидевший женские слезы и истерики, скрипя зубами, велел ей много не болтать (и без нее голова раскалывалась с похмелья),  подчиняться  беспрекословно и не отставать. С первыми двумя условиями  девчонка справлялась великолепно, а вот с третьим...

Едва увидев то, что Мери называла лошадью, Вик понял сразу, что эта кляча доживает свои последние дни. Поэтому требовать от девчонки, чтобы она на этом одре не отставала от полного сил Маренго, было бессмысленно и жестоко. По отношению к кляче, конечно.
Попутчица оказалась послушной. Она отвечала на его немногочисленные вопросы и не заговаривала с ним первой. Она молчала даже тогда, когда в первую ночь замерзла так, что Вик проснулся от стука ее зубов.  Испугавшись, что девчонка  свалится с простудой, он срочно развел уже погасший костер и напоил ее травяным чаем, а потом еще и отдал ей пончо.  Мери быстро согрелась и уснула, закутавшись в него. Келли до утра без сна просидел у костра, подбрасывая в огонь сухую траву и какие-то мелкие ошметки хвороста, потому что сам тоже мерз той не по августовски сырой и холодной ночью.

Три дня Вик придерживал своего крапчатого семилетка, не давая тому пускаться вскачь, чтобы спутница не отставала от него.  А этим утром путники обнаружили, что кобыла все-таки отправилась в свой лошадиный иной мир. Хорошо, что это случилось тогда, когда до цели  оставалось уже немного. Насколько Вик знал, где-то поблизости находился какой-то городок, от которого до Дэдвуда было рукой подать. Пришлось посадить девчонку за спину и продолжать сдерживать Маренго - теперь уже потому, чтобы Мери не свалилась с него на скаку. По пути их обогнал почтовый дилижанс. Лошади неслись во весь опор, поднимая клубы пыли. Она еще долго висела в неподвижном утреннем воздухе, а когда рассеялась, Вик увидел вкопанный у обочины столб, к которому кто-то заботливо прикрепил указатель с надписью "Кроубрук".  Память услужливо подсказала, что  во время той приснопамятной пьянки кто-то из собутыльников сболтнул, будто где-то в  окрестностях городка с таким названием, по слухам, видели каких-то подозрительных типов. Уповать на то, что они могли оказаться теми, кого так хотелось  наконец-то найти, особо не следовало. Однако проверка никак не могла помешать.  К тому же здесь, пожалуй, можно  было сбыть с рук девчонку. Для этого требовалось  договориться c кем-то, кто направлялся  по свои делам в Дэдвуд, чтобы тот прихватил с собой сироту и сдал  ее с рук на руки родне.

Маренго неторопливо  и размеренно  топал по городской улице.  Вик так же неторопливо оглядывался по сторонам.  Взгляд задержался на вывеске "Гостиница "Бостон". Пожалуй, стоило  заглянуть туда, поинтересоваться насчет номера.  Можно было бы оставить там Мери, а самому пройтись по городку- поискать вариант отправки ее в Дэдвуд. К тому же, в гостинице наверняка удалось бы  и перекусить. Идти же с утра в салун почему-то не хотелось. Келли спешился, повел в поводу Маренго к коновязи, чтобы там  помочь девчонке  спуститься на землю. 
Около нее крутился какой-то субъект - привязывал свою лошадь. Вик решил подождать, пока незнакомец закончит с этим делом.

Отредактировано Виктор Келли (2012-10-04 16:53)

Возможно, Виктор Келли так и не считал, но для Мэри Гейт встреча с ним оказалось спасительной и вполне тянула на звание подарка судьбы. Она буквально решила всё, сделала возможным то, что сейчас, сидя за спиной у мужчины, девочка въезжала в незнакомый ей городок, находящийся за многие мили от того места, где она прожила последние семь лет своей жизни. Он символизировал жизнь новую, неизвестную и пугающую, но, в тоже время, прекрасную. Жизнь, в которой каждый глоток воздуха, если отбросить привкус дорожной пыли, пах свободой. Последняя, разумеется, была весьма относительным понятием, и напрашивалась на сравнение категорий, в которых мыслит человек, что, впрочем, Мэри не смущало ни капли.

После смерти деда, ярого консерватора во многих вопросах, в том числе, касающихся чистоты крови в роду, управление его торговыми делами и всем хозяйством Гейтов принял на себя дядя. Эта перемена не сильно повлияла на политику семьи, но, тем не менее, отношение к девочке-служанке, с которой их связывали кровные узы, стало чуть более снисходительным. Постепенно дошло до того, что в круг её полномочий, помимо уборки, стирки и ухода за скотом, начали включаться мелкие поручения, связанные с торговлей в лавке. Жалованья ей это не прибавило, но, несомненно, избавило от части грязной работы, удовольствие выполнять которую было весьма сомнительным. По прошествии некоторого времени стало случаться и так, что для выполнения поручения требовалось преодолеть приличное расстояние, и Мэри стали разрешать брать из конюшни старую кобылку из тех, которых держат разве что за выслугу лет.

В день их встречи с Виктором Келли всё произошло именно так. Дядя дал племяннице очередное поручение, не требовавшее особых усилий, но подразумевающее небольшое путешествие. Выполнив его просьбу, девочка не торопилась вернуться домой, она знала, что раньше ужина её не хватятся, поэтому, привязав лошадь, отправилась бродить по улочкам, и слушать, о чем говорят горожане. Она вообще любила слушать чужие разговоры, потому что порой только так можно было удовлетворить свое любопытство и узнать что-то новое о том большом мире, который простирался во все четыре стороны от того захолустья, где она жила. Стоит ли говорить, что больше всего ей нравилось подслушивать рассказы приезжих и, в тайне, мечтать бросить работу и уехать на поиски новой жизни.

В тот вечер ей особенно повезло: возле одного из салунов Мэри подслушала разговор трёх мужчин, один из которых - вышеупомянутый мистер Келли - говорил о том, что собирается в дорогу, а дальше перечислял ряд незнакомых девочке географических названий, манящих своей загадочностью. План побега созрел в её голове практически мгновенно. Точнее, зрел он там с тех самых пор, как умерла мать, но в тот день, 22 августа 1876 года, все его части, наконец-то, сошлись воедино. У неё была лошадь, а в небольшой котомке, которую она неизменно носила с собой, уходя из дома, хранились все её немногочисленные сбережения и ценные вещи. Главным было убедить незнакомца взять её с собой.

Последнее, как ни странно, не составило труда. Мистер Келли, как он представился девочке, был изрядно пьян и, будучи человеком, судя по всему, честным и сердечным, не смог отказать "бедной сиротке-полукровке", чьи родственники умерли, а единственная живая тетушка, готовая её принять, и не дать умереть с голоду, проживала в Дэдвуде - городе, название которого Мэри впервые услышала непосредственно из уст Виктора не далее, как час назад. Соглашаясь на эту авантюру, последний даже не догадывался, что она может создать ему проблему. Кобыла девочки не выдержала и четырех дней, а у самой Мэри с собой не было ни еды, ни теплой одежды. Впрочем, девочка, насколько это было возможно, старалась причинять ему как можно меньше неудобств, потому как боялась, что он просто оставит её где-нибудь, если она ему надоест.

К счастью, ничего подобного не произошло, и, спустя три дня, путешественники добрались до ближайшего города. Правильнее было бы сказать - городка. Маленького и явно толком не обжитого. Назывался он Кроубрук и, несмотря ни на что, вполне годился для того, чтобы начинать в нем новую жизнь. Оставалось только проститься с мистером Келли, придумав какое-то оправдание этому поступку, и начать искать работу и жилье. И то, и другое, пожалуй, можно было бы найти в той гостинице, возле которой они остановились.

- Все мы твари божьи, - отозвался Келли, вполне миролюбиво и даже несколько флегматично.
На улыбку, которой приветствовал его незнакомец, он ответил едва заметным кивком головы. О чем тут же пожалел, едва услышал, что сказал этот тип о Мери. Вик не страдал огульным человеколюбием, а уж к отдельным представителям рода людского и вовсе питал совсем не христианские чувства. Например, к той особи, розыск которой привел его сюда из техасских прерий. Но будучи сам полукровкой, он никогда не считал человека мерзким исчадием ада только за то, что цвет его кожи или разрез глаз  был иным, нежели у "эталонного белого". Оппонент же явно придерживался другого мнения. Поэтому Вик решил, что нечего Мери становиться свидетельницей их "теософского диспута". Движением головы он указал девчонке на гостиницу.
- Подожди меня там.
Убедившись, что Мери  послушно двинулась к дверям "Бостона", Келли привязал  наконец-то оторвавшегося от воды крапчатого, и снова обратился к незнакомцу.
- Вряд ли одна девочка-подросток, только что приехавшая в город, способна превратить его в свалку отбросов. Но вот в том, что местные шакалы сбегутся и примутся тявкать на нее, я теперь даже не сомневаюсь.
Заложив большие пальцы рук за ремень, на котором висело оружие, Вик демонстративно отвернулся от незнакомца, намереваясь последовать за девочкой. Боковым зрением он пристально следил за реакцией местного ревнителя чистоты крови.

Отредактировано Виктор Келли (2012-10-04 19:09)

Виктор помог Мэри спуститься с лошади и собирался было что-то сказать, но белый мужчина, стоявший у коновязи вступил с ним в диалог. Увы, привычка внимательно слушать слова окружающих на этот раз не принесла ей никакой полезной информации, более того, заставила напрячься всем телом и замереть, стараясь стать как можно меньше и незаметней. Вне сомнений, упоминая некую "тварь" мужчина говорил именно о ней, что выдавало в нём ненавистника людей её породы, пожалуй, даже большего, чем её собственный дед, хотя до этого дня ей казалось, что суровее него людей она не встречала. Мотивы подобной ненависти девочке были не совсем понятны: в конце концов, это белые люди пришли на их земли, оскверняя их и гневя духов. Но вот парадокс - они, при этом, искренне полагали себя хозяевами этих самых краев. Впрочем, спорить с обидчиком Мэри бы не решилась, и не только потому, что перевес силы был на его стороне. Она давно поняла, что главный принцип выживания в мире белых - молчать и ни с кем не спорить.

Поэтому, как только Виктор дал ей сигнал укрыться в гостинице, она поспешно воспользовалась этой возможностью. На крыльце здания стояла женщина, тоже белая. Но, в отличие от встреченного только что мужчины, она производила впечатление человека приятного и не лишенного благородства, поэтому Мэри, подойдя поближе, сделала учтивый реверанс и поздоровалась:
- Доброе утро, мэм!

Уезжая с насиженного места, девочка, конечно, в глубине души понимала, что в родном городе ей жилось, во многом, хорошо и покойно по той причине, что она, несмотря на свой внешний вид, происходила из уважаемой в тех краях семьи, и что в большом мире, который белые звали Америкой, ей далеко не везде будут рады. Но женщина заговорила с ней, и в её тоне  не слышалось враждебности или неприязни, поэтому у Мэри немного отлегло от сердца. Было бы неприятно, если бы и второй встреченный ей на новом месте человек оказался из тех, кто ненавидит индейцев. Поэтому, чтобы не разочаровать благородную даму, которой несомненно была та, что стояла перед ней, девочка поспешила ответить на заданные вопросы - максимально правдиво и со всей возможной учтивостью:

- Я путешествую в поисках работы и жилья, мэм. Надеюсь, что смогу найти её в вашем славном городе, но если здесь нет ничего для таких как я, мэм, то мне, вероятно, придётся отправиться дальше, в сторону Дэдвуда. А этого доброго сэра зовут Виктором Келли, мэм. Мы встретились с ним по дороге сюда - он спас меня, когда моя лошадь издохла, и согласился сопроводить до ближайшего города. Боюсь, только, из-за меня у него теперь неприятности...

Договорить Мэри не успела, в этот самый момент конфликт между двумя мужчинами достиг своего апогея и тот, что недавно назвал её "тварью", ударил другого по лицу. Девочка испуганно ойкнула и зажала рот ладошкой, чтобы никто не услышал. Пожалуй, она причинила мистеру Келли много больше неудобств, чем рассчитывала.

Отредактировано Синяя Птица (2012-10-05 21:36)

Миссис Марвин всплеснула руками, увидев выскочившую из дома юную соседку.
Драка может перейти в поединок. Не оказалась бы девушка на линии огня!
Глория поспешно сбежала с крыльца, кинулась наперерез мисс Ричардсон, потащила ее в сторону крыльца.
- Постойте здесь, дорогая моя... Ох, до чего же сумасбродны эти мужчины! Дай бог, чтобы все окончилось простой дракой, без убийства!
На улице, до этого пустой, возникла небольшая группа зевак. Все они жались к стенам домов и не пытались строить из себя мишень.
И лишь один свидетель досадного происшествия восседал на заборе с видом настолько презрительным и бесшабашным, словно умел отводить пули.
Единственный в городе кот, черный красавец (которого начитанная миссис Марвин именовала Одиссеем, а все прочие жители городка называли Чертов Ниггер), прибыл в Кроубрук еще котенком: залез в дилижанс бог весть на какой станции, был обнаружен и вышвырнут во дворе гостиницы "Бостон", которую и избрал своей резиденцией. И теперь взирал на творящееся у его ног безобразие так, словно это он был городским шерифом.

Отредактировано Глория Марвин (2012-10-07 21:34)

Джулия послушно вцепилась в руку более старшей женщины.
- Как же так можно, миссис Марвин? – воскликнула она, не сводя широко распахнутых глаз с Шеннона и Келли. – Ну… Вот так вот…
В «Ленивом Койоте» девушке, благодаря предусмотрительности строгого родителя, еще не посчастливилось задерживаться надолго, поэтому про то, что «вот так вот» местные мужчины имеют привычку разрешать многие возникшие разногласия, иногда абсолютно пустяковые, Джулия была практически не осведомлена.
- Думаете, они станут стрелять?
Естественный повод для беспокойства, если учесть, что драчуны вооружены, и в какой-то момент могут счесть собственные кулаки недостаточными для продолжения выяснения отношений аргументами.
- Надо поскорее позвать мистера Латранса! – заключила мисс Ричардсон.
Примерно о том же самом, наверняка, размышляли и остальные зеваки. Но никто из них не спешил отправляться на поиски шерифа. В конце концов, стрельбы нет, покойников нет, просьб о помощи тоже нет.
– Я сейчас…
Стрельбы и покойников Джулия дожидаться была не в состоянии.
Подобрав юбки, она бросилась к офису шерифа, от всей души надеясь застать там городского законника.
На счастье дверь была не заперта, а сам шериф – на месте. Он видно дожидался служебной почты, прибывающей вместе с дилижансом.
- Мистер Латранс, сэр… - Девушка с трудом перевела дух и умоляюще уставилась на суровое, будто высеченное из камня лицо бывшего офицера.
- Возле «Бостона» драка.